Всё, что нужно знать о переговорах Эммануэля Макрона и Владимира Путина

Оба главы государств поддержали возобновление отношений, хотя между ними и остались разногласия, особенно по вопросу Сирии.

Эммануэль Макрон явно сделал ставку на неформальную обстановку, приняв в понедельник Владимира Путина в «дружественной» обстановке форта. “Россия, которая отвернулась от нас, не была бы нашим интересом”, – настаивал президент Республики перед своим гостем, подчеркивая неизбежную роль Москвы в урегулировании различных кризисов, которые оба лидера собирались обсудить на встрече, а затем за обедом. Прибывший на вертолете из Марселя к подножию форта, находящегося под очень высоким наблюдением, президент России, рядом со своим французским коллегой, первым сделал вступительное заявление и ответил журналистам. В ответ на вопрос об арестах, имевших место в последние дни в результате демонстраций в Москве, главы государств переглянулись. «Существуют законные средства правовой защиты ” для кандидатов, которым не разрешили баллотироваться в местные выборы (которые пройдут 8 сентября), и «мирно протестовать можно», – заявил Владимир Путин. «Мы не хотим такой как с «желтыми жилетами» ситуации в Москве “, – сказал Путин. “Сравнение не является правильным”, – возразил Эммануэль Макрон, подчеркнув, что “желтые жилеты” смогли опротестовать и баллотироваться на выборы.

Что касается кризисных вопросов, были заложены лишь основания к обсуждению. Особенно это касается вопроса возвращения России в G8, которое обусловлено ситуацией с Украиной. Оба лидера говорили о новом саммите в “нормандском формате” (Франция, Германия, Россия, Украина) в ближайшие недели. Такова, по крайней мере, цель Эммануэля Макрона, стремящегося к «новой динамике» на эту тему и утверждавшего «реальные перемены», воплощенные в позициях нового президента Украины Владимира Зеленского. Более сдержанный российский президент, тем не менее, счел, что теперь в украинском деле есть «вещи, достойные обсуждения», говорящие также о «некотором оптимизме». Оба собеседника сошлись во мнении, что встреча в «нормандском формате», если она состоится, должна дать результаты.